Живём вместе год, до этого год встречались. Муж, буду называть Игоря так, на десять лет меня старше, мне тридцать. У Игоря нет детей, он не был женат, у меня за плечами неудачный брак, от которого есть восьмилетняя дочь.

Мы живём в квартире мужа, мою сдаём его младшей сестре. Недорого сдаём, можно сказать, чисто символически. Надя в разводе, одна воспитывает дочку, девочка старше моей на пару лет. Платит золовка регулярно, никогда не задерживает оплату, не просит отсрочек. У нас с ней в принципе неплохие отношения.

Мама Игоря и Нади живёт в посёлке городского типа, по сути там большая деревня. Правда, садик есть, школа, почта и фельдшерско-акушерский пункт. Жить можно. Свекровь не работает, получает пенсию, но подрабатывает: продаёт ягоды, грибы, травы на трассе и консервацию через Надю, правда, я об этом узнала недавно.

Когда началась самоизоляция, свекровь предложила забрать к себе девочек, и мою, и Надину. Отвезли девчонок мы с Игорем, у мужа есть машина. Я наказала дочке, чтобы бабушку она слушалась и помогала во всём. Ещё хотела денег на продукты оставить, но свекровь не взяла.

С мая месяца мы ездили к свекрови четыре раза. С дочкой созванивались каждый день, она делилась впечатлениями, которых было море: нашлись новые друзья, она ловила кузнечиков, погладила корову, убегала от соседского козла, полола грядки, собирала огурцы, грибы и ягоды, помогала бабушке их продавать вместе с сестрой.

За девочками мы поехали двадцать восьмого августа. Надя не смогла, у неё работа, поэтому мы договорились, что сами привезём к ней её дочку.

Когда мы приехали к свекрови, отдали ей подарки, поблагодарили за всё, девчонок посадили в машину, то свекровь принесла три больших сумки. Там были банки с вареньями и соленьями. Муж убрал всё это в багажник, свекровь снова сходила в дом, принесла маленький пакет с двумя небольшими баночками варенья:

— Это твоя дочь сама собирала, я ей варенье сварила, — сказала мне свекровь, передавая пакетик, — а сумки Наде отдадите, раз всё равно к ней поедете.

Я почувствовала, как в душе зарождается обида: Наде — три сумки со всякой всячиной, нам — две маленькие баночки. Но я быстро успокоилась: всё-таки Надя — мать родной внучки свекрови. Мама Игоря не обязана была принимать у себя моего ребёнка на всё лето. Я быстро остыла, обняла свекровь, искренне её поблагодарила за всё, что она сделала.

— Пожалуйста! — зарделась свекровь. — Хорошая у тебя дочка, послушная, хозяйственная, такие незаменимые помощницы мне нужны, в следующем году снова привози! На день рождения ко мне приезжайте!

Мы уехали домой, решив сначала заехать к Наде. Она спустилась к нам, муж поднялся, чтобы унести сумки. Пока девочки прощались, мы с Надей разговорились.

— Вы в сентябре к маме не собираетесь? — спросила Надя. — Двадцатого? У неё день рождения будет.

— Собираемся, нас пригласили.

— Мне смену поставили, не получится съездить. Вы сможете ей деньги передать? Я бы перевела, но у нас банки разные, комиссия большая.

— Хорошо. А что за деньги? На что? Может, нам добавить?

— Да нет, не надо ничего добавлять. Я мамины заготовки на работе продаю, с руками отрывают, деньги ей или передаю, или сама отвожу, — пояснила Надя. — А раз вы поедете, то через вас отправлю.

— Без проблем, всё передадим.

Муж вышел, Надя с дочкой ушли, мы домой поехали. Спросила у мужа, неужели у него мама так нуждается, что всё продаёт. Муж ответил:

— У мамы идея-фикс: она хочет Наде квартиру купить. Всё копит и копит, копит и копит. Мы с Надей лет пять уже, как она развелась, маминых огурчиков не ели, мама всё на продажу делает. Надя тоже копит, работает, на все смены соглашается. Думаю, через несколько лет им хватит на квартиру.

Вот оно как оказалось. А я себе надумала глупостей всяких. Так стыдно стало за те мысли.

Хорошая семья у Игоря, замечательная, мне нравится. Мама добрая, сестра руки не опустила. Стараются. Анонимно.